Почему? Ну вот смотрите. У меня 10 лет базового обучения – 6 университета и 4 года института психотерапии. Сотни часов я оттачивала практические навыки. Я прошла через 200 часов личной психотерапии. Это обязательно. Я не перестаю учиться. Дополнительные профессиональные программы, семинары, специализации – не заканчиваются никогда.
Думаете, всё это нужно, чтобы просто давать советы?
Если честно, психолог не даёт советов, потому что они не работают.
О, как иногда мне хочется посоветовать! Но это значит допустить брак в работе. За тринадцать лет практики у меня была возможность совершить эту ошибку.
Предложить клиенту информацию, с которой он может не справиться – это как отравить. А также чревато побочным эффектом — «психология ваша не работает!».
Проблема человека решается не в один кофейный глоток. И часто одной причиной не ограничивается.
Иногда я догадываюсь о причине сразу, а иногда – нет. Я собираю анамнез, выстраиваю гипотезы, но их нужно проверять. Такой процесс, занимает время. Это необходимо, потому что в пути человек решает свои проблемы. Вместе с клиентом мы раскручиваем клубок, вытягиваем метр за метром спрятанную нить, разглядываем и выкладываем в узор, который нравится.
Поэтому огорошить советом, схватившись за первую же гипотезу — рискованно. Терапия может не состояться. И до того самого узелка, с которого завертелся клубок, вы так и не доберётесь.
Человек, которому плохо – торопится.
Он в сложных переживаниях и уже измучался от дискомфорта. Ему больно… Клубки, нитки, узелки и прочие метафоры из швейного мира – какое там! Он жаждет обезболивающего, быстро залатать рану и выдохнуть. Психологи называют такое состояние –«хотеть таблетку». В терминологии клиентов — «что мне сделать прямо сейчас, чтоб это всё наконец закончилось».
Быстрее? Если в открытую рану лить зелёнку каждые пять минуть, затянется ли она от этого быстрее? Нет. Необходим процесс регенерации. Я могу залить много советов. Хороших. Вот только не возьму на себя ответственность, что сработает. И клиента об этом обязательно предупрежу.
А главное — я верю в своих клиентов. Именно поэтому моя работа — создавать условия, чтобы вы могли самостоятельно найти выход и больше не вернуться в ту западню, из которой сейчас выбираетесь.
Когда человек приходит с болью он до конца не осознаёт, что там у него внутри. Психолог бережно вскрывает нарыв и смотрит, чем можно помочь. Психолог не просто говорит, он проводит операцию подобно хирургу.
Представим себе на минуту, что психолог начнёт раздавать советы.
Это всё равно, что хирург скажет вам: «Сперва рана должна продезинфицироваться. Затем стать анестезированной. Потом зашиться. А после – принять курс антибиотиков во избежание заражения крови. Всего хорошего вам! Лечитесь. Ах да, чуть не забыл! Снимите швы через дней семь – десять, ну там уже сами посмотрите, когда лучше».
Всё правильно рассказывает доктор, но сразу возникает вопрос: «А как это сделать?».
В том то и дело, что пациент не сможет воспользоваться советом. Такая же история и с психологической травмой. Часто советы раздают друзья и близкие:
— ушла жена – «Да не парься! Ты же мужик. Пошли выпьем»;
— умер близкий человек – «Слезами горю не поможешь. Тебе надо отвлечься»;
— не ладится в отношениях – «Конечно же бросай его! Пока молодая – найдёшь себе десять таких и ещё лучше!»;
— панические атаки, повышенная тревожность — «У тебя же всё хорошо! Ты всё придумываешь. Возьми себя в руки!».
Не помогает, и я часто слышу:
«Я уже ничего и не рассказываю друзьям и родителям. Они стараются поддерживают меня, но не понимают моего состояния… Решил обратиться к специалисту».
Вот это ценнейшее «КАК» не разворачивается в советах друзей и близких. Психолог не советует, он делает больше: помогает справиться.
Может ли случиться готовый дом, если строитель не знает, как именно складывать кирпичи? Возможно ли выучить иностранный язык, не зная, КАК из одного правила грамматики формируется последующее? КАК ребёнку начать читать, не выучив буквы и начав их складывать в слоги?
Обычно на 4-5 сессии я наблюдаю, как клиент радуется своему новому осознаванию, до которого он додумался сам. И я тихо радуюсь вместе с ним, хотя прекрасно помню, что говорила об этом раньше. В такие моменты я понимаю, что это приобретение останется с ним теперь навсегда и он сможет им пользоваться. Дозрел. Новые нейронные связи сформировались.
Когда вы рассказываете мне о своей проблеме на психотерапевтической сессии, то в моменте здесь и сейчас у вас ровно такое количество осознавания, с каким вы может справиться. Что это значит? Поясню на примере.
Замечали ли вы за собой и другими людьми такой феномен. У вас появляется проблема, затруднение, или вопрос, на который пока что нет ответа. Вы начинаете искать информацию, советоваться, пробуете что-то делать. На пути к решению проблемы получаете рекомендации от более опытных в этом деле друзей, специалистов и авторитетных источников. Но пока что всё равно не получается…
Проходит время. Созревает решение. Выход найден! И вы начинаете вспоминать – о многом, из чего сегодня сложилось ваше решение вы уже слышал раньше, но только почему-то не брали во внимание. Почему? Потому что новые нейронные связи головного мозга формируются не по щелчку. А по мере приобретения нового опыта, которым человек пропитывается в процессе движения к решению проблемы.
«Лучшая помощь в мире та — которая совершенно ненамеренная, а многие деструктивные вещи происходят из намерения посоветовать», — говорил известный гештальт терапевт Джон Энрайт.
Каждый день вы заново знакомитесь с миром, и каждое утро просыпаетесь немного другим. Каждый раз, приходя на очередную встречу с психологом, вы говорите о своей проблеме чуть иначе, чем на прошлой.
Процесс психотерапии гибкий. Как психолог, я иду за клиентом, за тем состоянием, в котором он пребывает здесь и сейчас каждую секунду. Мы вместе. Я поддерживаю, направляю, показываю и помогаю.
Давать советы моим клиентам? У меня в кабинете идёт куда более глубокая работа.
Алина Адлер /психолог-психотерапевт/